О Православии в русской поэзии

Оглавление:

К празднику Введение во Храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии

1. Откровение Рая. Профессор Московской духовной академии Игумен Дионисий (Шлёнов) Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.
2. Колокольный звон. Профессор Московской духовной академии Игумен Дионисий (Шлёнов) Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.

К дню памяти Святителя Николая Чудотворца, архиепископа Мирликийского

1. Микола. Сергей Есенин.

К празднику Рождества Христова

1. Рождество 1915. Георгий Иванов.
2. Божий дар. Федор Михайлович Достоевский.
3. Рождество Христово. Константин Константинович Романов — псевдоним К. Р.
4. Рождественская звезда. Борис Пастернак.
5. Искушение Спасителя в пустыне. Диакон Иван Иванович Понятовский Иван Иванович.

В преддверии дней Великого Поста

1. Великий пост. Священник Петр Федорович Ануфриев.
2. Блудный сын. Николай Гумилев.
3. Как настанет страшный суд. Федор Сологуб.
4. Берегите друзей. Расул Гамзатов

К празднику Сретения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа

1. Сретенье. Иосиф Бродский

К празднику Благовещения Пресвятой Богородицы

1. Благовещение. Валерий Брюсов

Великий пост и Страстная седмица

1. На Страстной неделе. Константин Константинович Романов — псевдоним К. Р.
2. Гефсиманский сад. Борис Пастернак

К Светлому Христову Воскресению.

1. Пасха Господня. Иерей Петр Федорович Ануфриев

К празднику Вознесения Господня

1. Вознесение Господне. Липецкий (настоящая фамилия Каменский) Алексей Владимирович.

Ко Дню Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов.

1. Дед Агван. Игорь Растеряев

Ко дню Святой Троицы, Пятидесятницы.

1. Троица. Иван Бунин.

К празднику Рождества честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.

1. Иоанн Креститель. Лев Цветков.

Ко дню памяти Святых Царственных Страстотерпцев

1. Когда на сердце тяжкий груз утрат. Александра Федоровна Романова.

Ко дню памяти Елисаветы Феодоровны и инокини Варвары (Яковлевой)

1. Послушание. Валентина Сергеевна Гордеева.

К празднику Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.

1. Праздник Преображения в середине Успенского поста. Игумен Дионисий (Шлёнов).

К празднику  Успения Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.

1. Успение. Александр Блок.
2. Успенье. Михаил Кузмин.

К празднику Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.

1. Пляска. Владимир Бенедиктов (русский поэт-классик XIX века)

К празднику Рождества Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.

1. Рождество Богородицы. Священник Алексей Дмитриевич Ушаков (1864-1943). Отец Алексий Ушаков, как и все русское сельское духовенство был неутомимым тружеником, заботливым пастырем, знавшим нужды людей, который после службы в храме сам брался за соху, огородничал, терпел нужду, недоедал, при этом на каждом месте своего служения заботился о народном образовании, везде открывая школы и бескорыстно или за очень небольшую плату занимаясь преподаванием в них. При этом отец Алексей искренне понимал необходимость собирания традиций родной Старицкой земли, его работы по краеведению, фольклористике и археологии актуальны и в наше время.

Разное

1. Молитва. Константин Константинович Романов — псевдоним К. Р.
2. Христос. Николай Гумилев
3. Когда креста нести нет мочи. Константин Константинович Романов — псевдоним К. Р.

***

К празднику Введения во Храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии

Колокольный звон

(Игумен Дионисий (Шлёнов))

Вновь колокол сзывает в храм на службу.
Мария Дева вводится во храм
Вступить через молитву с Богом в дружбу
И ей, а вслед за Девою и нам.

Вновь колокол гудит сильней, пронзая.
Он сердцу говорит не медлить уж,
Ведь путь по прежнему далек до рая,
А путник столь же детски неуклюж.

Начнется скоро служба в честь Царицы
Пречистой Девы той, кто во храм вошла.
Когда вступила в вечные границы,
Надежно обступившие от зла.

Вступила, где иное измеренье,
Где говорят, но все не о себе,
И слышится особенное пенье,
Взывающее к Господу в мольбе.

Вступаю в храм, здесь место для раздумий –
С молитвою – о Боге и святых.
Здесь нужно стать живым, сбежав от мумий
И выплакать из сердца Богу стих.

И колокол, звучащий равномерно,
Готовит, чтобы подвиг совершить
И помолиться истово и верно,
Не разорвав молитвенную нить.

Вошла Мария в храм младенцем малым,
Осталась в храме, не спеша назад.
И мы вступаем путником усталым,
Который перед Богом не богат.

Мария в храм вступила не под звуки
Победные от немощной земли.
И приняла и горести, и муки,
Они плодами в сердце проросли.

3.12.2014

***

Святителю Николаю чудотворцу, архиепископу Мирликийскому

Микола

***

К празднику Рождества Христова

1. Рождество 1915, Георгий Иванов
2. Божий дар, Федор Михайлович Достоевский
3. Рождество Христово, Константин Константинович Романов — псевдоним К. Р.
4. Рождественская звезда, Борис Пастернак

Рождество 1915

Божий дар

(Федор Михайлович Достоевский)

***

Великий пост и Страстная седмица

На Страстной неделе.

(Константин Константинович Романов — псевдоним К. Р.)

Жених в полуночи грядет!
Но где же раб Его блаженный,
Кого Он бдящего найдет,
И кто с лампадою возженной
На брачный пир войдет за Ним?
В ком света тьма не поглотила? О, да исправится, как дым
Благоуханного кадила,
Моя молитва пред Тобой!
Я с безутешною тоской
В слезах взираю издалека
И своего не смею ока
Возвесть к чертогу Твоему.
Где одеяние возьму? О, Боже, просвети одежду
Души истерзанной моей,
Дай на спасенье мне надежду
Во дни святых Твоих Страстей!
Услышь, Господь, мои моленья
И тайной вечери Твоей,
И всечестного омовенья
Прими причастника меня! Врагам не выдам тайны я,
Воспомянуть не дам Иуду
Тебе в лобзании моем,
Но за разбойником я буду
Перед Святым Твоим крестом
Взывать коленопреклоненный:
О, помяни, Творец вселенной,
Меня во царствии Твоем!

Источник: Культура. РФ

Гефсиманский сад

(Борис Пастернак)

Мерцаньем звезд далеких безразлично
Был поворот дороги озарен.
Дорога шла вокруг горы Масличной,
Внизу под нею протекал Кедрон.

Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.

В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за стеной,
Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со мной».

Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь, как смертные, как мы.

Ночная даль теперь казалась краем
Уничтоженья и небытия.
Простор вселенной был необитаем,
И только сад был местом для житья.

И, глядя в эти черные провалы,
Пустые, без начала и конца,
Чтоб эта чаша смерти миновала,
В поту кровавом Он молил Отца.

Смягчив молитвой смертную истому,
Он вышел за ограду. На земле
Ученики, осиленные дремой,
Валялись в придорожном ковыле.

Он разбудил их: «Вас Господь сподобил
Жить в дни мои, вы ж разлеглись, как пласт.
Час Сына Человеческого пробил.
Он в руки грешников себя предаст».

И лишь сказал, неведомо откуда
Толпа рабов и скопище бродяг,
Огни, мечи и впереди — Иуда
С предательским лобзаньем на устах.

Петр дал мечом отпор головорезам
И ухо одному из них отсек.
Но слышит: «Спор нельзя решать железом,
Вложи свой меч на место, человек.

Неужто тьмы крылатых легионов
Отец не снарядил бы мне сюда?
И, волоска тогда на мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.

Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.

Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.

Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты».

Источник: Культура. РФ

***

К Светлому Христову Воскресению.

Пасха Господня.

(Иерей Петр Федорович Ануфриев)

Громкий, пасхальный, торжественный звон
Снова несется над грешной землей,
Нудит всех нас встрепенуться душою,
Будит порывы благие в нас он.

Песнь Воскресенья слышна между нами,
Радостно все мы ее так поем,
Снова любовь —даже между вами врагами,
Все мы в объятья друг другу идем.

В чем-же та сила, что делает это?
Кто же на землю ее к нам принес?
Сила та вложена в Новом Завете,
Дал-же его нам Воскресший Христос.

Вот отчего и во граде и в веси
Слышатся клик сей: „Воскресе Христос“!
Вслед же несется нам: “да, Он Воскресе“!
Всех Он с земли нас на небо вознес.

Будем-же славить Христа воскресенье:
Им ведь открыл Он нам райскую дверь.
Бросим кумиру земному служенье,
Духом к Христу вознесемся теперь.

Что нам все радости эти земные
Век им— мгновенье и нет уже их;
Пусть лишь небесныя, блага иныя
Радуют нас больше благ всех земных.

В день Воскресенья пусть мы просветимся:
Пасха Господня опять к нам пришла
Все мы от смерти пусть в жизнь возвратимся
Что со Воскресшим Христом к нам снизшла.

***

К празднику Вознесения Господня

Вознесение Господне

(Липецкий (настоящая фамилия Каменский) Алексей Владимирович)

Внизу задумчивый Кедрон
Лучами утра золотился,
Когда Христос на Елеон
С учениками удалился.
Сады и горы, и вдали –
Дома и храм Ерусалима
Рассветным пурпуром цвели,
И тишь была ненарушима.
Учитель легкою стопой
Взошел на верх горы Масличной,
Вослед апостолы толпой
Спешили с радостью обычной.
Христа, как снег, сиял хитон,
И взор был полон умиленья,
И к небу поднял руки Он,
И тихо рек благословенье.
К Его одеждам не успел
Склонить уста смиренный Симон, –
В лазури солнечной белел
Прозрачным облаком над ним Он.
Все выше, выше и совсем
Из глаз апостольских сокрылся.
От радости великой нем,
Их круг поверженный молился.
Молюсь и я теперь душой
На грани двух тысячелетий,
И знаю, – молятся со мной
Отцы, и матери, и дети.
Очами сердца Елеон
Провидя в дальней Палестине,
Мы кротко веруем, что Он
Над нами светится поныне.
И вознесется вновь Христос
С него к чертогам вечным рая,
Наш бренный мир греха и слез
На светлый путь благословляя.

Впервые опубликовано в журнале «Русский Паломник» (1914, № 19).

Источник: Сборники духовной поэзии. Азбука веры.

***

Ко Дню Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов

Дед Агван.

(Игорь Растеряев)

Я не видал родных дедов,
И видеть мог едва ли:
Все до рождения моего
Они поумирали.

Но я не обделён судьбой,
Я всё равно счастливый.
Был рядом дед, пусть не родной,
Но горячо любимый.

Он был нерусский — из армян,
С деревни, из народа —
Агван Тиграныч Григорян,
Двадцать шестого года.

Он был герой и ветеран —
Такой, что прямо с книжки —
Для всех. А я ему кидал
За шиворот ледышки.

Я про войну всё с детства знал —
Ведь дед, без всякой лажи,
Мне каждый день преподавал
С тарелкой манной каши.

Всё было так: он мирно пас
Овец у Арарата.
И вдруг взяла пошла на нас
Немецкая армада,

Чтобы ни русских, ни армян
Здесь не было в природе,
Но тут подъехал дед Агван,
И он был резко против.

Подъехал, правда, не один…
Стекались, словно реки,
Туда и тысячи грузин,
Казахи и узбеки…

Разноязыкою толпой
Они в окопы сели.
И в тех окопах всей гурьбой
Мгновенно обрусели.

Вместо овец на этот раз
Другие были звери.
И дед в прицел свой
«Тигра» пас, крутил хвоста «Пантере»…

По-русски с ним общенье шло
Сперва не идеально,
Но фразу «Башню сорвало»
Он понимал – буквально.

Я с дедом мог тарелки три
Съедать той самой каши,
Внимая, как они пошли
На Запад пешим маршем.

И, как всегда, в который раз
В итоге накидали…
А дальше шёл такой рассказ,
Как в слёзном сериале:

«Берлин. Апрель. Земля дрожит.
Снаряды, пули – градом…»
И дед по улице бежит
С трофейным автоматом.

Кругом — разбитые дома,
Как гор кавказских гребни.
С собой у деда пять гранат,
Вдруг глядь : на куче щебня

Лежит, скулит от страшных ран,
Один, как щепка в шторме,
Такой же, как и он, пацан,
Но лишь в немецкой форме.

И тычет деду на окно,
Руками объясняет,
Что он у дома своего
Лежит и помирает.

Что там родители его,
Что он берлинский, местный,
Его войною домело
До своего подъезда.

И дед поверх своих поклаж
Хоть был не сильный самый,
Взвалил его, и на этаж —
Туда, где папа с мамой,

Где взрывом балку повело,
Где теплится лампада:
«Встречайте, фрау, своего
Немецкого солдата»…

Дед, говоря про этот миг,
Вдруг сразу изменялся:
Про страшный материнский крик,
Про то, как там остался.

Как в кухне, где горел шандал,
Воды ему нагрели,
Как с грязью ненависть смывал
За годы и недели,

Как спал на белых простынях
Среди войны и ада
И видел сны о мирных днях
В долине Арарата.

Как утром снова он пошёл
К победной близкой дате,
Услышав сзади «Danke schon»,
Ответив им «Прощайте»…

Тут я перебивал всегда,
Дослушивал едва ли:
«Дедуня, что за ерунда?
Давай, как вы стреляли!

Давай, как ты горел в огне,
Чуть не погиб на мине…» —
Неинтересно было мне
Про простыни в Берлине.

Но дед чего-то замолкал,
Шёл за добавкой каши
И кашу снова в рот толкал,
Чтоб стал быстрей я старше…

Его уж нет, а я большой.
И вдруг я докумекал:
В тот день был самый главный бой
За звание человека.

Источник: Страна Любви. Игорь Растеряев. Стихи.ру

***

Ко дню Святой Троицы, Пятидесятницы.

Троица.

(Иван Бунин)

Гудящий благовест к молитве призывает,
На солнечных лучах над нивами звенит;
Даль заливных лугов в лазури утопает,
И речка на лугах сверкает и горит.

А на селе с утра идет обедня в храме;
Зеленою травой усыпан весь амвон,
Алтарь, сияющий и убранный цветами,
Янтарным блеском свеч и солнца озарен.

И звонко хор поет, веселый и нестройный,
И в окна ветерок приносит аромат —
Твой нынче день настал, усталый, кроткий брат,
Весенний праздник твой, и светлый, и спокойный!

Ты нынче с трудовых засеянных полей
Принес сюда простые приношенья:
Гирлянды молодых березовых ветвей,
Печали тихий вздох, молитву – и смиренье.

1893 г.

Источник: Азбука веры

***

К празднику Рождества честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.

Иоанн Креститель.

(Лев Николаевич Цветков)

I.

В пучине бед и в море зла
Вся Иудея утопала,
Но избавления ждала
И на Мессию уповала.
И правил ею гордый враг,
И над стеной Ерусалима
Вздымался грозной мощи стяг,
Орел воинственного Рима.
И там, где место тишины,
Где близок храм-Святых Святая,
На унижение страны
Звучит команда боевая.
И часто римский легион
В полдневный жар, средь улиц сонных
Пугал еврейских дев и жен
Оружья звоном пораженных.
И чужеземные войска
Народ несчастный угнетали,
А он терпел, таил пока
Свои надежды и печали.
Кто только мог, его давил:
И гордый римский прокуратор,
И кто бы в край ни приходил —
Торговец, всадник иль сенатор.
И волновался весь народ
И ждал он дня освобожденья
Как узник, миг желанный ждет,
Как воин ревностный—сраженья.
И разнеслась повсюду весть,
Что час настал Господня гнева,
И что на злых приходит месть,
И что секира уж у древа,
Что всех покаяться зовет
Пророк Господень вдохновенный
И все грехи с людей сотрет
Водой целебной и священной.
Толпы народа потекли
К брегам пустынным Иордана,
К пророку мытари пришли
И прокуратора охрана.
И имъ он строго воспретил
Все незаконные стяжанья
И с миром их он отпустил,
И не отверг их покаянья.
Но лицемеров обличал
Пророк суровый беспощадно
И всенародно порицал
Их род безсовестный и жадный.
И вопросить его пришли
Князья, старейшины седые:
„Кто ты и из какой земли?
Не ты-ль желанный наш Мессия?»
И отвечал им Иоанн:
„Я не Мессия, но за мною
Идет и Он! Я Богом дан,
Чтоб с вас грехи омыть водою,
Не так крестить вас будет Он:
Огнем и Духом очищая
Он отрясет с вас пыль времен,
Он вам откроет двери рая».
И вот—приходить Иисус
И говорить Он Иоанну:
„Дозволь, да от тебя крещусь»,
И стал на брег Иордана.
Но Иоанн Ему в ответ:
„Тебя крестить я не дерзаю
И от Тебя уж много лет
Я сам крещенья ожидаю».
Ему Спаситель возразил:
„Исполним этот долг священный».
—И тихо в воду Он вступил,
Как агнец кроткий и смиренный.
Себя обрек на жертву Он,
Чтоб искупить грехи людские:
И вместе с грешными крещен
Был наш Спаситель и Мессия.
Разверзлись небеса над Ним,
Дух Божий в виде голубины
К Нему слетает всеми зримый,
И голос слышится в пустыне:
„Сей есть возлюбленный Мой Сын
И с Ним Мое благоволенье.»
И удалился Он один
И бодро встретил искушенье
А Иоанн, расставшись с Ним,
Пошел по брегу Иордана
И словом пламенным своим
Боролся съ ложью неустанно.
И весть доходить до него,
Что Ирод царь живет открыто
С женою брата своего,
Что узы брачные разбиты.
И вспомнив, как пророк Нафан
Давида обличал сурово,
Сказал владыке Иоанн
Простое, искреннее слово.
Однако он не убедил
Словами мудрыми тирана,
И царь жестокий заточил
В тюрьму пророка Иоанна.

II.

За горы дальнего Ливана
Давно уж солнышко зашло,
В водах прозрачных Иордана
Не отражается оно.
Ночных светил огни зажглися
И ярко блещут с высоты,
И горделиво вознеслися,
Как совершенство красоты.
Ликует пышный Махерон
И разукрашены чертоги,
Как сказка, как волшебный сон,
Прекрасны греческие боги,
У стен стоящие кругом,
И ярко золота сиянье,
Весь освящен обширный дом,
Исполнен весь благоуханья,
Пирует шумный рой гостей
И с днем рожденья поздравляет
Царя и долгих, светлых дней,
И всяких радостей желает.
И царь решил потешить их.
И вот, красой своей блистая,
Явилась средь гостей хмельных
Сама царевна молодая.
И пляшет на пиру она,
И в звонкий бубен ударяет
И детской резвости полна,
Всех веселит и восхищает.
И царь сказал: „Проси всего,
Чего желаешь ты, девица;
Хотя полцарства моего—
И тем готов я поступиться».
И мать велела ей просить
Главу пророка Иоанна,
И царь, был должен уступить
Той просьбе варварской и странной:
Он обещался ей при всех,
Что выполнит ея желанье.
И совершил он тяжкий грех—
—И отдал страже приказанье.
И был казнен пророк святой…
Но он исполнил назначенье
И, приготовил путь прямой
Христу для нашего спасенья.
К тебе, предвестниче Христов,
К тебе, святой, мы прибегаем,
И о прощении грехов
Смиренно Бога умоляем.

Источник: Минские епархиальные ведомости. 1907. № 1–24. Духовенство Русской Православной церкви в XX веке.

***

Ко дню памяти Святых Царственных Страстотерпцев

Когда на сердце тяжкий груз утрат…

(из Дневников Александры Федоровны Романовой)

Когда на сердце тяжкий груз утрат,
Надежды нету более,
Стараемся, чтоб ни единый взгляд
Не выдал наше горе.

И улыбаемся, хоть плачет все внутри,
И в тягость разговоры,
И трудно так уснуть, чтоб до зари
Забыть о горе.

Такая участь многих ждет
В житейском бурном море,
И горе спины их согнет,
Придавит тяжко горе.

И все же впереди надежда брезжит,
Залечит раны время,
Природа-мать своих детей поддержит,
И легче станет бремя.

Источник: «Дарите Любовь». Государыня императрица Александра Федоровна Романова. 2010 год. Издательский Дом «Русский Паломник».

***

Ко дню памяти Елисаветы Феодоровны и инокини Варвары (Яковлевой)

Послушание.

(Валентина Сергеевна Гордеева)

В убогой келье, одинокой,
На хладных каменных плитах,
В тиши обители далекой
Молился пламенно монах.

Просил у Господа прощенья,
Самоотверженности, сил,
Чтоб побороть те искушенья,
Что он с трудом переносил.

На нем лежало послушанье
Пришельцев, бедняков кормить,
Но к ним святого состраданья
Не мог в себе он возбудить.

Был полдень. В келье
полутемной
Вдруг свет лучистый воссиял
И уголок молитвы скромный
Струею теплою обдал.

И инок увидал в смятеньи
Христа в хитоне пред собой,
Он пал на землю в восхищеньи,
Исполнен радости святой.

То был Господь не в час
страданья,
Не в час распятья на кресте,
Не в час молитвы в Гефсиманьи
С следами крови на Лице, —

То был Господь, как Он являлся
Путь жизни людям указать,
Когда на гору поднимался
Святую проповедь сказать;

То был Господь, когда полями
На Пасху в град Иерусалим
Спокойно шел с учениками,
С толпой, грядущею за Ним.

Из глубины души смиренной
В восторге инок возгласил:
«Кто ж я, что Ты, Господь
вселенной,
Меня сегодня посетил?
О, дай всем сердцем
помолиться,
Упавши ниц перед Тобой,
И дай мне счастьем
насладиться,
Молитвой чистою — святой».

Но вдруг протяжный звон
раздался,
Несясь далеко по полям,
Им час полдневный
возвещался —
Раздачи хлеба беднякам.

Тот звон внезапное страданье
В душе монаха возбудил:
Ужель идти на послушанье?..
Оставить Господа нет сил!..

Но голос совести, смиренья
Шептал: «Ты долг свой
исполняй,
А все тревожные сомненья
На волю Господа отдай».

И он пошел туда, где ждали
Те, кто так часто голодал,
Кого мученья так терзали,
Что запах хлеба убивал.

Им ныне монастырь казался
Звездою райской, золотой,
А хлеб, что щедро
раздавался,
Казался Трапезой
Святой.

Окончил инок послушанье;
Обратно в келию спешит,
В душе тревога, ожиданье,
И сердце трепетно стучит.
Ушел ли Гость неоцененный,
Иль ждет его Он, может быть…
С надеждой тайною, священной
Спешит он дверь приотворить.

И что же? Дивное сиянье
Он снова в келье увидал,
И оправдалось ожиданье —
Господь опять пред ним стоял.

И Глас Божественный раздался:
«Зачем ты возроптал тогда?..
И если б в келье ты остался,
То Я ушел бы навсегда».

1912 г.

***

К празднику Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа

Праздник Преображения в середине Успенского поста.

(Игумен Дионисий (Шлёнов))

Успенский пост таинственно вершится

В Руси пределах или далеко.

Предельно просто надо помолиться,

И не вкушать ни рыбу, ни млеко.

А посреди поста – Преображенье,

Небесных Светов откровенье вновь.

Прекрасно потечёт Богослуженье,

В котором Божья милость и любовь.

Вступаем в период чудесно лёгкий,

Где новый ориентир – гора Фавор.

Утешат горней радости потоки

И в сердце замолчит недолжный спор.

Преображенье, излиянье Светов,

Небесно-неземная красота.

Кто молится и просит, тот ответы

Найдёт, быть может, мерою поста.

Преобразился чудно перед теми,

Кто более других готов узреть,

И за мгновенье озарилась темень

Навеки Светом, и изгналась смерть.

Преобразился Бог Господь Спаситель,

Обильно изливая благодать,

Приоткрывая двери во Обитель,

Где ангельская невесома рать.

Преобразился, Славу открывая,

В мгновении, что вечности под стать.

А тот, кто здесь ответ не принимает,

И там не сможет Светы удержать!

Успенский пост нам мудро установлен –

В пределах лета вечность ощутить.

А путник им немного подготовлен,

Чтоб от Лучей спасительных ожить…

18–19.08.2018

Источник: Андреевский Ставропигиальный мужской монастырь.

***

К празднику  Успения Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии

Успение.

(Александр Блок)

Ее спеленутое тело
Сложили в молодом лесу.
Оно от мук помолодело,
Вернув бывалую красу.
Уже не шумный и не ярый,
С волненьем, в сжатые персты
В последний раз архангел старый
Влагает белые цветы.
Златит далекие вершины
Прощальным отблеском заря,
И над туманами долины
Встают усопших три царя.
Их привела, как в дни былые,
Другая, поздняя звезда.
И пастухи, уже седые,
Как встарь, сгоняют с гор стада.
И стражей вечному покою
Долины заступила мгла.
Лишь меж звездою и зарею
Златятся нимбы без числа.
А выше, по крутым оврагам
Поет ручей, цветет миндаль,
И над открытым саркофагом
Могильный ангел смотрит в даль.