Ко дню памяти сорока мучеников, в Севастийском озере мучившихся

В IV веке император Ликиний издал строгие указы против христиан. В одном полку, стоявшем в армянском городе Севастии, находилось тогда сорок воинов, исповедовавших христианскую веру. Они перед всеми товарищами своими отличались неустрашимой храбростью в битвах и ревностным выполнением своих обязанностей и за то были всеми любимы и уважаемы. Дошло до Севастии повеление понуждать христиан к поклонению богам языческим. Тогда Агриколай, воевода города, призвал к себе этих воинов и передал им повеление царя. Они единодушно отказались поклониться богам. Воевода грозил им мучениями и смертью, если будут упорствовать в своем решении, и обещал им почести и богатые дары, если отрекутся от Христа; но угрозы и обещания остались равно бессильными, и воины были отведены в темницу до следующего дня.

Агриколай надеялся, что они, подумав, переменят свое намерение, но они в молитве почерпнули новые силы, и чудесное видение, в котором Господь обещал им помощь и спасение, еще более укрепило их веру.

На следующий день они опять объявили воеводе, что скорее умрут, нежели отрекутся от Бога истинного. Агриколай, чтобы склонить их, употреблял то угрозы, то ласковые слова.

– Во всем войске царя нашего, – говорил он им, – нет подобных вам неустрашимостью, красотой и воинской доблестью. Я вас более всех других воинов уважаю и люблю – не меняйте любовь мою на ненависть.

– Мы желаем любви Божией, – отвечал один из воинов.

Долго увещевал их воевода и наконец, видя непреклонность их, велел опять отвести их в темницу, ибо Агриколай не имел еще от царя разрешения предать их казни.

В темнице воины проводили все время в молитве и беседах о будущей жизни, убеждая друг друга стоять твердо за веру истинную и не поддаваться страху и малодушию. Трое из них, Кандид, Кирион и Домн, особенно уважаемые товарищами своими за добродетели и твердость духа, беспрестанно увещевали остальных. «Богу угодно было, – говорил Кирион, – чтобы мы сошлись в сей временной и суетной жизни; постараемся не разлучаться и в вечности. Как единодушно и неустрашимо служили мы царю земному, так будем неустрашимыми воинами Царя Небесного».

Через неделю приехал посланный от царя чиновник Лисий для суда над воинами и призвал их к себе. «Не устрашимся, братья! – говорил Кирион товарищам своим. – Не помогал ли нам Господь, когда мы в битве призывали Его? Именем святым Его не побеждали ли мы врагов? Помните ту страшную битву, когда весь полк наш бежал, а мы оставались одни среди неприятелей? Мы помолились Богу и с помощью Его одолели вражие силы. Помолимся Ему и теперь и не убоимся страданий.

Повторим псалом, который мы обыкновенно пели перед битвой: Боже! именем Твоим спаси меня, и силою Твоею суди меня (Пс.53:3).

Начальнику хора. На струнных орудиях. Учение Давида когда пришли Зифеи и сказали Саулу: «не у нас ли скрывается Давид?» Боже! именем Твоим спаси меня, и силою Твоею суди меня. Боже! услышь молитву мою, внемли словам уст моих, ибо чужие восстали на меня, и сильные ищут души моей; они не имеют Бога пред собою. Вот, Бог помощник мой; Господь подкрепляет душу мою. Он воздаст за зло врагам моим; истиною Твоею истреби их. Я усердно принесу Тебе жертву, прославлю имя Твое, Господи, ибо оно благо, ибо Ты избавил меня от всех бед, и на врагов моих смотрело око мое (Пс.53).

Все громко запели псалом и отправились на суд. Как истинные христиане, святые мученики никогда не молили Бога избавить их от страданий за имя Его, но просили, чтобы Он дал им силу перенести эти страдания с твердостью и терпением, и эту христианскую молитву Господь исполнил: Он даровал им непоколебимую твердость духа и пламенную веру, которая помогает человеку вынести самые тяжкие испытания жизни.

Когда воины пришли на суд, Лисий сказал Агриколаю:

– Вероятно, эти люди желали бы получить более почестей? – Потом, обратившись к ним, сказал: – Сами избирайте участь вашу, поклонитесь богам, получите высокие чины и богатые дары, а если станете упорствовать в заблуждениях своих, то будете лишены воинского сана и преданы мучениям.

– Не только сан воинский, но и жизнь нашу возьмите, – ответил Кандид, – ибо для нас всего драгоценнее, всего почетнее имя Христа Бога нашего.

Тогда Лисий велел бить их в уста каменьями, но камни по особенному устроению Божию поражали то самого Лисия, то жестоких его слуг, святые же мученики остались невредимы и укреплялись о Господе. После того их вновь отвели в темницу. Они всю ночь провели в молитве и псалмопении и услышали с неба слова:

«Верующий в Меня если и умрет, оживет. Дерзайте и не бойтесь кратковременных мук!»

Приведенные на следующий день к Лисию, они на все увещания и угрозы его отвечали: «Делай с нами что хочешь: мы христиане и не поклонимся идолам!»

Был тогда март; погода стояла холодная, и дул сильный ветер. Лисий велел мучеников на ночь поставить в озеро, находящееся близ города; их стерегли воины и темничный сторож. В то же время мучитель велел в недальнем от них расстоянии топить баню, для того чтобы желающий избавиться от смерти, согласившись на отречение, нашел себе в ней убежище. Лисий надеялся, что мученики не вытерпят этого нового долговременного мучения, ибо ночь была очень холодна и все озеро покрылось льдом. Один из них действительно не устоял до конца. Он вышел из озера и отправился в теплую баню, но едва коснулся порога ее, как упал мертвый. Прочие же с твердостью переносили страдания, не переставая молиться и петь псалмы.

Среди ночи их вдруг осиял удивительный свет; воины, сторожившие их, спали, не спал только темничный сторож. Он увидел свет, озаряющий святых мучеников, и светлые венцы над головой каждого из них, и внезапно сознание истины проникло в его душу. Он снял с себя одежду и, воскликнув: «И я христианин!» – вошел в озеро и стал вместе с мучениками. «Господи Боже, – говорил он, – верую в Тебя! Приими и меня в число рабов Твоих и сподоби меня страдать за имя святое Твое!» Так пополнилось опять число сорока святых исповедников веры Христовой.

На другой день Лисий, узнав, что воины еще живы, предал их новым истязаниям и наконец приказал казнить. Темничный сторож делил их участь. Мать одного из мучеников присутствовала при страдании их и все время молила Бога, дабы не ослабел сын ее, но с твердостью принял бы смерть за Иисуса Христа. Все мученики пошли радостно на казнь, воспевая:

Душа наша избавилась, как птица, из сети ловящих: сеть расторгнута, и мы избавились. Помощь наша – в имени Господа, сотворившего небо и землю (Пс.123:7-8).

После казни Лисий велел сжечь тела святых мучеников, чтобы христиане не почтили их погребением. Воины сложили костер из хвороста и сухих дров и возложили на него тела; но, когда костер сгорел, нашли кости святых мучеников невредимыми и бросили их в реку. Это было около 320 года.

Через три дня святые мученики явились епископу Севастийскому Петру и сказали ему, чтобы он взял кости их. Он с христианами пошел ночью к реке и при чудном сиянии, озарившем место, где лежали кости святых мучеников, собрал и вынул их.

Подвиг севастийских воинов сделался вскоре после их смерти предметом благоговейного удивления христиан. Святой Ефрем Сирин повествует, что, когда он посетил святого Василия Великого в Кесарии, они долго беседовали о подвиге святых мучеников. В 436 году царица Пульхерия переложила кости их в драгоценную раку. Святая Церковь издавна совершает их память с торжественностью.

Александра Николаевна Бахметева

Одна жена, именем Евсевия, диаконисса македонианской ереси, имела за стенами Константинополя дом и сад, где хранила мощи сорока воинов, пострадавших при Ликиние в Севастии армянской. Перед смертию вышесказанное место завещала она единоверным с собою монахам и клятвенно просила их погребсти себя на нем, а в головах над самым теменем ее поставить особый ящик, в котором положить вместе с нею мощи мучеников и никому о том не сказывать. Монахи так и сделали. Но, чтобы воздать мученикам приличную почесть и вместе с тем, по завещанию Евсевии, скрыть их от людей, они подле ее могилы под землею устроили молитвенный дом, а снаружи поверх здания выстлали землю плитами и отсюда сделали тайный ход к мученикам.

После этого, Кесарий, человек в то время сильный, дослужившийся до звания Консула и Претора, похоронил свою супругу подле могилы Евсевии. Эти жены еще при жизни так условились между собою, потому что были очень дружны и держались одного образа мыслей касательно веры и догматов. Погребение супруги подало Кесарию повод купить то место для того, чтобы и самому быть положенным подле нее. Между тем вышеупомянутые монахи куда-то переселились, не сказавши никому о мучениках. Потом молитвенный дом разрушился, – земля и мостовая обвалились, и все то место сравнялось.

Посему Кесарий воздвиг там великолепный храм Богу в честь мученика Фирса. Мне кажется, сам Бог хотел, чтобы вышесказанное место тщательно и столь долго было скрываемо: чрез это Он приготовлял – для мучеников тем более дивное и славное обретение, а для обретшей тем яснейшие знаки своего благоволения. А обрела их сестра Державного, царица Пульхерия. Дивный Фирс, явившись ей уже в третий раз, сказал о скрытых под землею мучениках и повелел переложить их к нему, чтобы и они лежали в одном с ним месте и пользовались одинакими почестями. Являлись ей и сами сорок мучеников, облеченные в светлые ризы. Но это дело превосходило всякое вероятие и казалось весьма сомнительным; ибо и самые старейшие из клириков той Церкви, быв часто расспрашиваемы, ничего не могли сказать о мучениках.

Наконец, когда все уже отчаялись, Бог привел на память одному пресвитеру Полихронию, бывшему много лет тому назад слугою в доме Кесария, что на том месте жили некогда монахи. Посему, отправившись к македонианским клирикам, он стал расспрашивать о них и узнал, что все они уже скончались, оставался только один, сохраненный в живых как-будто нарочно для сообщения известий об отыскиваемых мучениках. Полихроний просил его сказать, видел ли он святые мощи, скрытые в таком-то месте, и когда заметил, что монах по завещанию Евсевии, уклоняется от расспросов, то рассказал ему о божественном откровении, о беспокойстве царицы и о недоумении всех. Тогда инок сознался, что Бог открыл царице истину.

В то время я был еще отроком, говорил он, и учился монашеской жизни под руководством начальных старцев, поэтому верно знаю, что мученики лежат близ гроба Евсевии, – не знаю только, зарыты ли они под храмом, или где-либо в другом месте, потому что с тех пор прошло много времени и прежний вид места изменился в другой, нынешний. – Но о себе я не могу сказать этого, примолвил Полихроний. Я помню, что был при погребении супруги Кесария, и судя по близпроходящей дороге, догадываюсь, что она положена близ амвона т. е. возвышенного места для чтецов. Так гроба Евсевии нужно искать подле супруги Кесария, подхватил инок; потому что, быв во многом согласны между собою при жизни, они условились лежать вместе и по смерти. Теперь оставалось, значит, раскопать указанное место и искать в нем святых мощей.

Узнав об этом, царица приказала приступить к делу. Когда разрыли землю около амвона, найден был гроб супруги Кесария, как догадывался Полихроний; потом в стороне от него не подалеку открыта кирпичная настилка и по величине равная ей мраморная доска. Под этою доскою показался гроб и самой Евсевии, а близ него – молитвенный дом, очень красиво обложенный бело-розовым мрамором. Крышка над гробом устроена была наподобие священной трапезы, а вверху, где лежали мученики, замечено небольшое отверстие. Некто из царского дворца, бывший при этом деле, случайно имел в руках тонкую палочку. Вложив ее в отверстие, потом вынув назад, он поднес ее к носу и ощутил благовоние мира. Это обстоятельство подало добрую надежду как работавшим, так и присутствовавшим. Открыв со тщанием гроб, работники нашли в нем тело Евсевии. В головах ее находился ящик, обтесанный наподобие кивота, и закрывавшийся изнутри особою крышкою, которая по краям с обеимх сторон прикреплена была железом, а железо запаяно свинцом. Посредине крышки видно было также отверствие, и служило яснейшим знаком, что внутри находятся мощи мучеников. Как скоро это сделалось известным, тотчас явились в храме мученика царица и епископ. Сведующие люди немедленно сняли железные обручи и крышка без труда была поднята.

Под нею найдено много мира, а в нем два серебряных ковчега, в которых лежали святые мощи. При этом царица воздала благодарение Богу, что удостоилась такого откровения и присутствовала при обретении святых мощей. – После того, устроив для мучеников драгоценнейшую раку, она поместила их близ угодника Божия Фирса, при чем совершено было общественное празднество, возданы мученикам приличные почести и совершен в честь их крестный ход с псалмопением, при котором сам я присутствовал. Что все это происходило так, могут подтвердить бывшие на празднике, – они почти все живы; потому что это случилось гораздо позднее; когда константинопольскою Церковию управлял Прокл.

Ермий Созомен (~400–~450)

Мы празднуем сегодня память преславных мучеников Севастийских.

Это было давно, в IV веке. Они были воинами римского войска и исповедовали христианство. Начальник войска потребовал от них отречься от Христа. Они отказались, и тогда их раздели догола и погнали в озеро. Стояла промозглая мартовская ночь, озеро было подернуто льдом, дул холодный ветер. Для соблазна на берегу была построена баня. Святые мученики стояли в воде до самой полуночи, мужественно перенося мучения. Только один из них не вытерпел и побежал в баню, но на пороге ее упал мертвым.

Тогда свет небесный воссиял над озером и на головы тридцати девяти страдальцев опустились сияющие венцы. Увидев это, один из стражей сбросил свои одежды и побежал к озеру с возгласом: «Я христианин!» И так восполнил число мучеников до сорока. В это время свет небесный согрел воду, и они не замерзли до утра. А утром их подвергли страшным мучениям и истязаниям, а затем сожгли и кости их бросили в реку.

Господь внушил во сне епископу Севастийскому взять кости мучеников из воды. И он ночью пошел исполнять повеление Божие. Придя к реке, он увидел, что святые останки сияют на дне как звезды. Он вынес их оттуда, и они стали предметом почитания верных, частицы их были отнесены во многие места.

Вот как охраняли святые мученики свою веру во Христа: ничто не могло остановить их в следовании за Господом. А что ныне происходит у нас, слабых христиан? Множество верующих отреклось от Христа тогда, когда никто не мучил их, даже не угрожал никакими мучениями, когда просто требовалось написать в анкетах, верует человек или не верует. И убоявшись страха там, где не было страха, люди объявили себя неверующими.

Там убоятся они страха, [где нет страха,] ибо Бог в роде праведных (Пс.13:5).

А вы знаете, какие страшные слова сказал Господь Иисус Христос о тех, кто отрекается от Него?

Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами. (Мк.8:38)

Ибо кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и святых Ангелов. (Лк.9:26)

 Эти несчастные малодушные люди должны приносить беспрестанное, глубочайшее покаяние до гроба! Покаяние, пример которого показали нам святые, например преподобный Варвар, бывший разбойником. Размыслив однажды о своей жизни и содрогнувшись от грехов, он пришел к священнику и просил пустить его в свиной хлев, где вместе со свиньями он прожил три года, ходя на четвереньках. Так каялся он, и Господь сподобил его дара чудотворения.

Преподобный Иаков, чудотворец, прозорливец, ухищрениями сатаны впал в тяжкое преступление и, отчаявшись в возможности спасения, хотел вернуться в мир. Но его нашел святой инок и убедил, что милосердие Божие к кающимся всем сердцем грешникам безмерно. Тогда преподобный Иаков затворился в пещере, наполненной костями мертвых, и прожил в ней десять лет, каясь в своем тяжком грехе, и был прощен Богом, и снова получил дар чудотворения.

Вот примеры покаяния святых. Как же будут каяться отступившие от Христа? Неужели только скажут на исповеди священнику: «Грешен, батюшка, во всем грешен» – и затем уйдут, получив разрешение? Но Господь Иисус Христос святым апостолам Своим, а через них преемственно и нам, архиереям и священникам, дал власть не только разрешать грехи людей, но и вязать их, сказав:

Истинно говорю вам: что́ вы свяжете на земле, то́ будет связано на небе; и что́ разрешите на земле, то́ будет разрешено на небе. (Мф.18:18)

 Разве мы не обязаны строжайшим образом относиться к делу исповеди? Разве можем всем давать разрешение? Нет, не можем и не должны, ибо дадим страшный ответ перед Богом за души ваши. Апостол Иуда сказал нам, пастырям, как должно спасать вас:

И к одним будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью (Иуд.1:22-23).

Многих надлежит страхом спасать, ибо у них нет собственного страха, они слишком легко относятся к таким грехам, как прелюбодеяние, блуд, сквернословие. Господь же сказал, что кто скажет брату своему:

А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака́*», подлежит синедриону**; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной. (Мф.5:22)

*пустой человек; ** Верховное судилище

Святой апостол Павел заповедал нам, чтобы

Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим (Еф.4:29).

А люди оскверняют язык и душу ужасными ругательствами и почти не замечают этого. Разве можем мы разрешать их грехи? Мы ответим перед Богом, если допустим их к Святой Чаше. Мы должны запрещать Причащение. Надо, чтобы человек пришел в себя, осознал тяжесть своих грехов, глубоко задумался, исполняя епитимью, налагаемую на него.

Раньше за грехи назначали тяжкие епитимьи. Святитель Василий Великий запрещал Причащение убийцам в течение двадцати лет, прелюбодеям – в течение восемнадцати лет. Но постепенно наказания все больше и больше ослаблялись, и от предписаний Вселенских Соборов, касающихся великих грешников, мало что осталось.

Уже очень давно святой Иоанн Постник, Патриарх Константинопольский, написал свои правила о наложении епитимьи за грехи. Он был чрезвычайно мягким человеком и боялся налагать такие суровые наказания, какие содержались в книге канонов, и во много раз их ослабил. Но и оставленное им так тяжело, что вы и представить себе не можете.

У нас же епитимьи неизмеримо легче. Так дольше продолжаться не может, ибо расслабление жизни христианской, распущенность нравов среди нашего народа достигло уже вопиющих размеров. И как при тяжкой болезни часто необходимы бывают тяжелые хирургические операции, так и мы должны восстанавливать чистоту нравов христианских страхом и суровостью налагаемых епитимий. Но святой Иоанн Постник в своих правилах говорит: «Если грешник добросовестно будет нести тяжелую епитимью, если принесет глубокое покаяние в грехах, то пастырь может и должен уменьшить наказание». Вот почему нужно помнить о мучениках Севастийских, о великих святых и преподобных, которые дали нам пример необычайного по силе покаяния.

Такая строгость может некоторых оттолкнуть от Церкви. Найдутся такие, кому важно только слушать песнопения и вдыхать фимиам в храме Божием, но они вовсе не вникают в свое сердце и легко продолжают совершать смертные грехи. Впрочем, пусть они отходят от нас. Ибо строгость и чистота, которую мы будем требовать от христиан, многих привлечет к нам, поскольку они увидят, что Церковь Христова – это общество чистых и святых людей, которые несут наказание за свои грехи, а их высокую нравственность блюдут пастыри и архипастыри. И очищенная слезным покаянием, наша Церковь будет сиять светом правды и любви Божией. Будьте же все светлыми, чистыми и святыми! Аминь.

22 марта 1945 г.

О жаворонках

Праздник сорока мучеников Севастийских, или, по традиции, «Сороки» приходится на март. Месяц март, в нашей стране, переменчивый — то плачет капелью, а то «морозом на нос садится». Неслучайно первые обманчивые весенние оттепели вошли в поговорку: «Раненько март веснянку затягивает».

В это время крестьяне, наблюдая за прилетом птиц, считали морозные дни и делали выводы о грядущем урожае. В конце марта уже  встречали весну. Пекли птичек: куликов, жаворонков, птушек или чувилек из пресного пшеничного или ржаного теста, с глазками из изюма, орехов, сушеной черники и других ягод и, обязательно, с раскрытыми крылышками, а деревенская детвора бегала по улицам с печеными птичками и радовалась весне:

Летел кулик из-за моря
Принес кулик девять замков.
– Кулик, кулик, замыкай зиму,
Замыкай зиму, отпирай весну –
Теплое лето.

Жавороночки, прилетите к нам,
Тепло летечко принесите нам,
Зима надоела, весь хлеб поела!

Святая Церковь все оживляя и одухотворяя, вникая в нужды человека и понимая его переживания, освятила и эту традицию встречи весны и выпекания птичек, рожденную среди людей тяжелого крестьянского труда, для которых поздние заморозки могли обернуться бедой неурожая и голода.

Весной, когда вся природа возрождается, а запасы подходят к концу, печеные птички стали символизировать души сорока мучеников  Севастийских. Люди обращались с Верой и Надеждой к Богу и просили святых мучеников о помощи в труде, мужества, терпения и хорошего урожая, а ещё печенные птички радовали простых людей после долгой зимы и вдохновляли перед весенним трудом в поле.

Печеные птички съедались, только несколько штук сохраняли на память, для здоровья и благополучия.

***

Наблюдения и пословицы, связанные с днем Сорока Севастийских мучеников

«Раненько март веснянку затягивает»